Фауст устало кивнул, перед тем как погрузиться в беспамятство.

Разговоры с офицером и с компанией Эвелин, а теперь ещё и Литой, полностью его вымотали.

Очнулся он уже под вечер.

Немного полежал, чтобы привести мысли в порядок. Ему снился какой-то странный сон.

Жутко болела шея, шрамы ныли и чесались.

Во сне вокруг него стояла стена огня, он видел убегающую раз за разом женщину, взметнувшиеся полы её платья, а затем — темноту.

А ещё он чувствовал боль. Жуткую боль в районе шеи.

Неожиданно в нос ударил запах жжёного мяса, сладковатый и пряный.

Он слышал лопающуюся от температуры кожу, чувствовал, как она вздувается горячими волдырями, которые разрываются и обливают шею потоком боли.

Очнулся в холодном поту, футболка неприятно липла к спине и груди, дыхание напрочь сбилось.

На тумбе рядом с кроватью стояла еда. Фауст быстро осмотрелся в поисках уборной. В организме накопилось слишком много влаги, и сейчас он желал от неё избавиться.

Прижавшая нужда заставила Фауста встать, чтобы пройти в угол, в котором он заметил переносной туалет.

Пол представлял из себя мобильные плиты, скреплённые на манер пазла, из материала, напоминающего резину. А ещё он был холодным.

Только на середине пути до туалета Фауст вдруг осознал: он встал без помощи протезов.

Шокированный осознанием произошедшего, он сразу же упал на пол и больно ударился коленями.

Из-за вспышки боли в ногах его снова накрыла волна ступора. Новые, — абсолютно новые ощущения.

Фауст попытался встать, но не смог. Ноги снова не слушались.

— Успокойся! — приказал Регулус.

— Что происходит? Это сон?!

Ещё одна попытка подняться привела к тому, что пропала даже боль.

— Послушай! Послушай меня! — прогремел ИИ. — Ты преодолел психосоматический синдром, сейчас у тебя ремиссия, приди в себя. Всё в порядке, просто дыши, глубоко…

Несмотря на увещевания Регулуса, Фауст не прекращал попыток подняться.

Он барахтался на полу, словно новорождённый оленёнок, пытаясь встать на неокрепшие ноги.

Он раз за разом падал, теряя баланс, пока не измазал всё вокруг кровью из разбитых коленей и не замер, лёжа на спине и смотря в потолок.

По щекам Фауста текли слёзы. Он не мог разобрать, радость это или грусть.

Он смог, по-настоящему смог пойти. Но потом вмешался механизм сознания и снова заблокировал возможность, отрезал её.

Раньше Фауст постоянно говорил себе, что не переживает о своём увечье. Он шутил, что даже не помнит, чего лишился.

Теперь он вспомнил. Его поманили вкусной конфетой в цветном фантике, перед тем как убрать лакомство в карман.

— Ты сможешь ходить, просто потерпи, — тихо произнёс Регулус.

— Сколько ещё? Я терплю семнадцать лет… — горько ответил Фауст.

— Столько, сколько будет нужно, — жёстко заключил ИИ, нотки сочувствия пропали из его голоса. — Хватит жалеть себя, поднимай задницу и тащи её на кровать. К нам и так слишком много вопросов.

Фауст ещё некоторое время полежал, после чего добрался на руках до койки и свалился на неё.

До самого утра он не сомкнул глаз.

В сознании то и дело проступала боль и стена огня.

Пришла Мари, окинула взглядом запачканный пол и уставившегося в потолок Фауста.

Она молча убрала беспорядок и перевязала его разбитые колени. Ничего не сказала, и за это Фауст был ей благодарен.

С утра в палатку вошёл знакомый офицер.

Фауст уже облачился в принесённый Мари протез и ждал его.

Оба вышли на улицу в молчании и направились к шатру командования.

Внутри их уже ждали генерал Нокс и его адъютант. Третьим из прибывших, как понял Фауст, был сопровождающий его полковник.

— За заслуги перед Союзом вам присуждается огненное сердце третьей ступени, — уважительно зачитал с бумажки адъютант.

Нокс лишь одобрительно прикрыл веки и улыбнулся.

Генерал уже мысленно распределял солидную премию за подобное достижение. Фауст лишь усмехнулся при упоминании огненного сердца.

— Личная инициатива Теодора Нокса — наградить Фауста Лоуэлла, студента академии Ангелов, ещё одним орденом огненного сердца третьей ступени. А также вам присуждается звание офицера, заочно.

Это было неожиданностью. Фауст удивлённо посмотрел на полковника, который кивнул ему в знак подтверждения.

Видимо, это — его личная инициатива.

— И последнее, — помощник Нокса прокашлялся. — Ваши боевые заслуги учтены, вы получаете триста двадцать очков опыта за уничтожение двух разведчиков и андроида пятой генерации.

Перед глазами Фауста всплыли надписи:.

“Начислено 130 единиц боевого опыта.”

“Начислено 130 единиц боевого опыта.”

“Начислено 200 единиц боевого опыта.”

“Начислено 500 единиц боевого опыта.”

“Начислено 100 единиц боевого опыта.”

“Начислено 100 единиц боевого опыта.”

“Начислено 300 единиц боевого опыта.”

На ошеломлённый взгляд парня Нокс пояснил:

— Ордена — это не всё. Вы также получаете очки за спасение члена своей группы и схватку на арене Сепсфил-тауна.

Интересно.

Значит за андроида на арене дали две сотни очков, а за второго — пять сотен. По сотне за каждый орден и ещё три за спасение Литы. А первые двести шестьдесят — за разведчиков.

На офицерское звание Фауст и без попечительства полковника мог претендовать, это, скорее, дополнение. На практике никто не будет давать в подчинение студенту других людей.

Звание — это подстраховка. Например, на случай военных действий.

Тогда Фауста, как офицера, смогут использовать в качестве бойца.

Палка о двух концах.

— Мы закрыли глаза на тот факт, что вы недееспособны, — сказал Нокс, полковник только кивнул. — Поэтому вам вынесен официальный выговор. После чего вам будет дан личный контракт, затрагивающий особые обстоятельства прохождения практики в вашем лице.

— Спасибо, лэр.

— Тебе спасибо, Лоуэлл, за хорошую службу, — глаза Нокса искрились весельем. — А теперь, кругом и марш к своей группе.

— Вас понял.

— Постой, Тео, — панибратски обратился полковник к генералу. — Мне же надо закончить.

— Ах да, конечно.

Молчавший до сих пор полковник вёл себя странно, он не говорил на “вы”, как казалось Фаусту, ни с кем.

Вот и сейчас, столь неформальное общение удивляло.

— По поводу наград. Как только закончится месяц практики, вы будете приставлены к ним уже в Хай-тауне, на мероприятии, организованном советником Юнгом. Это его личная инициатива.

Фауст кивнул, принимая к сведению.

— Лоуэлл… — окликнул его Нокс, когда он уже выходил.

— Да?

— Загляните к доку, он хотел с вами побеседовать насчет протезирования.

— Понял.

Всё обошлось. Фауст готовился к худшему.

Сразу после награждения он отправился к палатке дока.

Глава 9. Самоубийственный план

— Приветствую вас, юноша, — док оторвался от своих дел, стоило Фаусту войти. — Наконец-то вы пришли.

— Добрый день. Как только услышал, что вы меня ищете, сразу зашёл. Генерал Нокс сказал, что у вас есть вопросы. Мари, — парень кивнул ассистентке доктора, сидящей напротив него.

Док, старый суховатый мужчина с небольшой лысиной, с любопытством прищурился и согласно покачал головой:

— Он, безусловно, прав. Меня главным образом заинтересовал ваш протез. Скажу прямо, он зацепил меня ещё с первого взгляда, но сейчас, когда мне описали все ваши похождения, у меня возникло желание ближе познакомиться с подобным изобретением.

Фауст слегка испугался, но страха не показал. Внешне он оставался спокоен, даже не повёл бровью, но в мыслях лихорадочно искал, что же ответить.

Протез. О, это интересное изобретение, которое принадлежит Регулусу, и только он представляет, что это такое.

По сути такие конструкции уже существуют, не настолько совершенные, но — тем не менее. Пусть они и не имеют такого же большого потенциала, как оборудование Фауста.